«В этих кратких историях «садизма» немного. Лишь один рассказ пропитан жестокостью, и здесь насилие совершает импотент, а палачами своей сестры становятся братья — именно потому, что не испытывают ни любви, ни влечения. На излете Века Просвещения, завершившегося кровавой революцией, маркиз не столько ищет сексуальных свобод, сколько печалится об утрате добродетели. Млеко добродетели скисло, благочестивая жена отказывает мужу, чтобы от души поработать в борделе, скромная девица поощряет мужа к противоестественному соитию. Странно, чтобы родоначальник садизма беспокоился по такому поводу? А вы попробуйте писать занимательные истории в мире, где все дозволено, — выйдет ли занимательно?»